Хочу свой дом, пусть и кукольный.
От лица глупой Аньки.
Иногда мне очень хочется отдохнуть. Недельки две ходить по абсолютно пустому городу. По мокрой Москве и чтоб вообще никого не было. Чтоб троллейбусы не ходили, но можно было заходить в чужие квартиры и смотреть на застывших людей. Чтоб можно было обходить застывшие в воздухе капли дождя. Чтоб сильно удивиться встретив безмолвного кого-то, идущего мне на встречу. Пропустить и пойти дальше, исполняясь к нему уважения.... Пройти по всем знакомым местам. Чтоб можно было сбивать щелчком застывшие в воздуже капли, смотреть на белое небо и думать, сидя в луже и не намокая. Чтоб можно было зайти в библиотеку и в одиночестве перелистать пару томиков стихов, чтоб из окна светил застывший несветящийся белый свет. Чтоб на полу застыли четкие тени и не менялись каждую секунду. Чтоб можно было повисеть в воздухе, подпрыгнув, и упасть на пол дернувшись. Беззвучно смеяться в тишину. Молчать. А потом прочитать в слух какую-нибудь бессмысленную строку, или просто сказать, пробормотать, прошептать, вскрикнуть, громко вздохнуть и вдруг снова суетливо и суетно потечет жизнь. Не потечет - побежит... со скоростью льющегося на землю света, только быстрее. И тогда я снова увижу того безмолвного персонажа, и он мне беззвучно улыбнется. А я ему. Мы вдвоем будем знать страшно красивую тайну и не выдадем ее, мы не будем знать друг друга. Мы растворимся. В льющемся свете, в бегущей жизни, в ветре, в сбитых на землю каплях застывшего на время дождя. Мы сможем зависнуть в воздухе, но в плату за это мы навсегда исчезнем. Навсегда растворимся друг в друге и в мире. И во времени. У меня глубокие карие глаза, а у него льдисто-зеленые. Его не существует. Я его нарисовала тушью на обрывке листа, но почему-то он не рассказал мне в первую встречу, кто он. Да я и сейчас не знаю.
Я хочу видеть свою реальность. Свой сюрреалистичным мир чувств и ощущений. Безумно красивый, но опасный, ибо в него можно войти один раз, а выйдя - исчезнуть.
Иногда мне очень хочется отдохнуть. Недельки две ходить по абсолютно пустому городу. По мокрой Москве и чтоб вообще никого не было. Чтоб троллейбусы не ходили, но можно было заходить в чужие квартиры и смотреть на застывших людей. Чтоб можно было обходить застывшие в воздухе капли дождя. Чтоб сильно удивиться встретив безмолвного кого-то, идущего мне на встречу. Пропустить и пойти дальше, исполняясь к нему уважения.... Пройти по всем знакомым местам. Чтоб можно было сбивать щелчком застывшие в воздуже капли, смотреть на белое небо и думать, сидя в луже и не намокая. Чтоб можно было зайти в библиотеку и в одиночестве перелистать пару томиков стихов, чтоб из окна светил застывший несветящийся белый свет. Чтоб на полу застыли четкие тени и не менялись каждую секунду. Чтоб можно было повисеть в воздухе, подпрыгнув, и упасть на пол дернувшись. Беззвучно смеяться в тишину. Молчать. А потом прочитать в слух какую-нибудь бессмысленную строку, или просто сказать, пробормотать, прошептать, вскрикнуть, громко вздохнуть и вдруг снова суетливо и суетно потечет жизнь. Не потечет - побежит... со скоростью льющегося на землю света, только быстрее. И тогда я снова увижу того безмолвного персонажа, и он мне беззвучно улыбнется. А я ему. Мы вдвоем будем знать страшно красивую тайну и не выдадем ее, мы не будем знать друг друга. Мы растворимся. В льющемся свете, в бегущей жизни, в ветре, в сбитых на землю каплях застывшего на время дождя. Мы сможем зависнуть в воздухе, но в плату за это мы навсегда исчезнем. Навсегда растворимся друг в друге и в мире. И во времени. У меня глубокие карие глаза, а у него льдисто-зеленые. Его не существует. Я его нарисовала тушью на обрывке листа, но почему-то он не рассказал мне в первую встречу, кто он. Да я и сейчас не знаю.
Я хочу видеть свою реальность. Свой сюрреалистичным мир чувств и ощущений. Безумно красивый, но опасный, ибо в него можно войти один раз, а выйдя - исчезнуть.
